{"time":1584373829000,"blocks":[{"type":"paragraph","data":{"text":"Кипрский фонд Анастасиоса Левендиса совместно с Кипрским университетом в этом году выпустил свет антологию кипрской литературы с параллельным переводом на русский язык. Это первое издание, представляющее русскому читателю путь развития кипрской литературы от момента становления до сегодняшнего дня. Сборник сформирован так, чтобы показать многообразие форм и направлений кипрской литературы. В антологии представлено 14 поэтов и 11 прозаиков разного времени – начиная с конца XIX в."}},{"type":"image","data":{"url":"\/uploads\/397642d63a1d5da4edd3e190618cfee7.jpeg","caption":""}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Греческая литература – самая древняя и вместе с тем самая юная в Европе. Язык, насчитывающий более трех тысяч лет письменной традиции после длительного перерыва стал обретать новую жизнь. Турецкое владычество на несколько столетий прервало нормальный ход развития культуры и литературы. Лишь с середины XIX века Муза снова посетила греческий народ и взяла его литературу под свою опеку. Снова зазвучали стихи на греческом языке – дивные стихи Соломоса, Паламаса, Кавафиса. В двадцатом веке уже можно с уверенностью говорить о возрождении греческой литературы, произведения Сефериса, Рицоса, Сакельяноса, Элитиса вошли в золотой фонд европейской и мировой поэзии."}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Сложнее дело обстояло с возрождением кипрской литературы. Кипр был на периферии греческого мира, вдали от Европы, и чуждый окружавшим его со всех сторон народам. Территориально он принадлежал Востоку, культурно тяготел к Европе, духовно – оставался верен Православию. Многовековая борьба за выживание, за сохранение своего этноса, языка, культуры и веры – поглотило все силы народа. Только с обретением свободы в XX веке Кипр получил, наконец, возможность свободного национального самовыражения."}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Поиски кипрских поэтов и прозаиков ведутся в разных направлениях, в русле европейских литературных течений. Конечно, киприоты не могли не испытать сильнейшего влияния новой греческой литературы, прежде всего Кавафиса, Сефериса и Элитиса. Также прослеживаются следы воздействия европейского модернизма. Прямую перекличку с Томасом Элиотом можно заметить у Панделиса Миханикоса и у Манома Кралиса. Последний в стихотворении «Эвмениды» подхватывает тему погибшего финикийского моряка Фливаса из «Бесплодной земли» Элиота и представляет чарующую зарисовку пленительного южного пейзажа :"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"…Финикийские гребцы уснули в тени распустившихся диких лавров<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"на пустынных островах, где поющая свирель южного ветра рассыпалась<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"осколками,<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"на побережье древнего моря, где не теплится огонек надежды.<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Вдали, за невидимыми горизонтами, что простираются до магической россыпи<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"звезд,<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Далеко-далеко от огрубевших весел, разъедающих пальцы и локти –<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"еще теплятся их одинокие, покинутые души,<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"на мрачном берегу морском,<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"мерцают, словно призывы огней маяков…<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Тодосис Пьеридис грезит серым небом Парижа, породившим французских импрессионистов и символистов:"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"И вот теперь этот серый небосвод.<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Разлегся, оперев свое рыхлое тело<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"на крыши домов, на деревья,<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"здесь на колокольню, там на дымоход…<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"И если пройтись по голым аллеям вдаль<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"это будет как перспектива, нарисованная мелом на доске.<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Каждую осень<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"ты завидуешь художнику, поэт!<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"И ты хотел бы сесть пред медно-золотой аллеей<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"и вставить ее в раму, чтобы сохранить.<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Ты завидуешь и стонешь от тяжкого труда,<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Пока в воздух не превратишь слова …<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Среди русских поэтов наибольшей популярностью пользуется футуризм Маяковского. С восхищением, близким к поклонению, пишет о русском поэте Михалис Пасиардис в стихотворении «Моментальный снимок Владимира Маяковского»:"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Владимир,<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"вот бы прикоснуться<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"к краю твоего пиджака<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"подумалось мне глядя на тебя<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"внимательно наблюдающего<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"за репетицией «Скорпиона»[1]<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"с Мейерхольдом<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"и другими<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"может тогда ты вдруг обернешься<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"и посмотришь на меня<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"со знакомым движеньем непослушных волос<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"и всей грустью<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"твоих глаз.<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Но главная тема – это стремление осмыслить свою кипрскую полную драматизма историю. Драгоценная жемчужина средиземноморья Кипр, в стратегическом отношении – ключ от восточного Средиземноморья, всегда был соблазнительным призом для иноземных захватчиков. Одни завоеватели сменяли других – персы, финикийцы, греко-македонцы, римляне, арабы, крестоносцы, тамплиеры, венецианцы, турки, англичане… С бесконечным терпением крестьянина, привязанного к своей земле, киприоты ждали момента свободы, который наступил лишь в 1960 г. Тема любви к поруганному отечеству, свободы, бесконечного терпения, которое может сравниться только со столь же бесконечной любовью к своей земле, звучит в стихотворении «Сосуды в глубине» Георгиоса Молескиса:"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Нас грабили неоднократно. Ничего не оставили.<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"И душа наша опустошенная,<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"С трудом пробирается тропками,<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Где гуляла годами детскими,<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Где находит сосуды, амфоры, из которых вино пила,<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Нас грабили неоднократно. Море наполнено<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Обломками кувшинов глиняных, утвари<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Разных форм и цветов…<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Но самая свежая незаживающая рана – это роковой 1974. Чуть ли не половина острова оккупирована турецкими войсками, через весь Кипр пролегла «зеленая линия», отрезавшая от киприотов их родные селенья и дорогие сердцу древние святыни. Эта тема прослеживается в стихотворениях Панделиса Миханикоса («Ода погибшему турчонку»), Кирьекоса Харламбидиса («На свадьбе его дочери»), но особенно пронзительно звучит в строчках Лефкиоса Зафириу («Вечерняя печаль»), рисующих заброшенную школу:"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Опустевшая школа в Агиа Триада<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"с готовыми рухнуть классами<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"неисписанные классные доски<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"и каменный фонтан без капли<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"влаги<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"во дворе<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"и только маленький велосипедист<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"колесит<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"по пустынным улицам…<\/i>"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Проза малых форм – небольшие рассказы, представленные в сборнике, конечно же, не могут в полной мере дать представление о кипрской литературе. Тем более, что не все представленные произведения отвечают требованиям хорошего вкуса и высокого мастерства. Основная тенденция – бытописательство – идиллическое или остро-сатирическое с попытками психологического анализа. Здесь порой попадаются удачные зарисовки. Перед читателем предстают образы простых крестьян с их незамысловатой житейской философией, иногда уродливой и примитивной, но которая порой поднимается до уровня глубокого постижения основ жизни. Наиболее яркие запоминающиеся образы кипрских женщин. Крестьянка Каллина в рассказе Янниса Ставриноса Икономидиса в рассказе «Душа свободная как ветер», вся жизнь которой – тяжелый беспросветный труд, до зрелых лет сохраняет молодость и царственную грацию прекрасной женщины вместе со способностью любить и прощать. Девушка Ксени из пекарни (Иви Мелеагру «Пекарня»), мечтающая вырваться из серых будней, заполненных однообразным трудом. Манящая ее свобода цыганской жизни оборачивается тяжелым кошмаром. Она возвращается домой с пониманием своего места в жизни: родной дом, пекарня и труд кажутся ей отныне благословением и счастьем…"}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Влияние философии экзистенциализма и абсурдизма, с присущей им эстетской меланхолией и переживанием трагической бессмысленности бытия, отчетливо прослеживается в рассказе одного из крупнейших кипрских прозаиков Костаса Мондиса («Пес между двух сел»)."}},{"type":"paragraph","data":{"text":"И снова тема 1974 года. Такие писатели как Яннис Кацурис и Панос Иоанидис стараются переосмыслить Кипрскую трагедию, преодолеть узко-национальное ее видение. Следование европейским традициям слишком сильно сказывается в произведениях представленных в антологии, свой национальный путь еще только намечается. Кипрская культура, как и русская, долгое время была неразрывно связанна с Православием и эта замечательная зависимость всегда была живым источником вдохновения и свежести. Пожалуй, негативной тенденцией можно назвать выраженное желание кипрских литераторов эмансипироваться от своих религиозных корней, которые неизменно питали и поддерживали кипрский народ как нацию. Именно благодаря Православию киприотам удалось сохраниться на протяжении двух тысяч лет своего трудного исторического пути и не раствориться среди других народов. Отрыв от своих духовных корней лишает творения кипрских писателей метафизической глубины и самобытности, и временами создает впечатление литературы глухой европейской провинции."}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Сборник вышел в Никосии, переводы осуществлялись силами филологов из Мариупольского государственного гуманитарного университета. С одной стороны, в свете нынешних политических тенденций на Украине, нельзя не приветствовать участие украинских специалистов в переводах на русский язык, с другой, если иметь в виду главную цель данного проекта - ознакомление русского читателя с кипрской литературой, то лучше было бы привлекать также профессионалов из России. Особенно это касается поэзии. Хорошее знание языка оригинала и даже высокая филологическая культура не могут обеспечить достойного поэтического перевода. Как правило, такие переложения больше похожи на добротный, в лучшем случае, хорошо отшлифованный подстрочник, но не могут восприниматься читателем как поэзия. Нельзя забывать, что от качества перевода зависит дальнейшая литературная судьба оригинала. Все же, несмотря на высказанные замечания, нынешнее издание является важным этапом нашего познания внутреннего мира братского православного народа Кипра."}},{"type":"paragraph","data":{"text":"Н.О. Харламова<\/i>"}},{"type":"delimiter","data":[]},{"type":"paragraph","data":{"text":"[1] Видимо, имеется в виду пьеса «Клоп», поставленная Мейерхольдом в 1929 г."}},{"type":"linking","data":{"type":"32","items":["2"]}}],"version":"2.16.1"}

Вера исцеляет и изменяет человека

Голоса медного острова